Глава 9
— Чипуня, не отходи далеко! Поиграй в песочке.
Тётушка погрозила Чипу пальцем, обернулась, увидела лыбящегося Дейла, нахмурилась, но ничего не сказала. Только взмахнула рукой на прощание.
— Тётя должна посмотреть, что нашли эти лентяи-аспиранты…
"Лентяи-аспиранты" — это Ахмед и Владимир. Сейчас она стояли за широкой спиной тётушки, робко переминаясь с ноги на ногу в ожидании неизбежной взбучки.
Ахмед — местный житель — окончил звериный университет Мерса-Матруха по специальности "история" и пошёл в аспирантуру. Крупный плечистый крыс, он щеголял в джинсах и клетчатой рубахе навыпуск. Его круглую улыбчивую физиономию обрамляла чёрная бородка, в которой сверкали белоснежные зубы. Он сыпал шутками направо и налево, правда, всё больше не в тему.
Владимир — тощий мыш с унылым лицом — предпочитал камуфляжные шорты и такую же рубашку с коротким рукавом. Он был родом из России, окончил какой-то провинциальный медицинский вуз, прибыл в Москву в надежде сделать карьеру в науке, там услышал о новой экспедиции, планируемой Клеопатрой Мэйплвуд, и сделал всё, чтобы попасть в её состав. Владимир носил допотопные очки-велосипеды, был вечно мрачен и юморил соответственно. Когда у него было плохое настроение, на вопрос: "Как дела?" — он выдавал:
— Как в лесу: чем дальше — тем страшнее.
А пребывая в хорошем расположении духа (что, надо сказать, с ним случалось нечасто), он жизнерадостно отвечал:
— Аутопсия покажет!
Именно так он сейчас и ответил на вопрос Гаечки. Мышка нахмурилась, но ничего не сказала — за неделю, что Спасатели провели здесь, она привыкла к специфическому медицинскому юмору.
Неслышно подошёл Рокфор. Он скинул свой знаменитый песочного цвета плащ и свитер и щеголял в умопомрачительных пляжных труселях — синих с белыми пальмами и жёлтыми обезьянами. Он утверждал, что эти трусы ему подарил сам царь Мадагаскара, большой любитель сёрфинга и поваляться на пляже.
— Носи их и вспоминай о той заварушке на полуострове Масуала — так он мне сказал, — говорил силач. И гордо добавлял. — Там я спас ему жизнь!
Наконец тётушка ушла к раскопу, возле которого с унылым видом околачивались землекопы. Чип вытер пот.
— Уф-ф, наконец-то!.. Дейл, где Дрекслер?
— Снимает…
Рик снимал всё время. Бродил с неразлучной камерой по песку, болтался возле раскопа, мешал рабочим, доставал Ахмеда и Владимира, таскался за тётушкой. И, разумеется, приставал к Спасателям с идиотскими вопросами и не менее идиотскими комментариями. И в конце концов за неделю успел всем до смерти надоесть.
— Мрачный начальник отчитывает подчинённого, — похоронным голосом заявлял он, снимая, как Чип выговаривает за что-нибудь Дейлу.
— Доблестный герой всегда спокоен и уверен в себе, — громко возвещал он, снимая Дейла, красующегося в своей униформе.
— Добропорядочный отец семейства на отдыхе, — произносил он, снимая Рокфора, потеющего на шезлонге и хлебающего ледяную ку-ку-колу прямо из термоса.
— Злобная учёная-злодейка завершает своё очередное зловещее изобретение, — это адресовалось Гайке, корпящей над чертежами самолётов или доделывающей приёмник для перехвата секретных радиопередач (изобретательница взяла его с собой).
— Зелёный членистоногий мутант с Марса… или Юпитера… — это адресовалось уже Вжику. — Интересно, на Юпитере есть жизнь?..
Вжик на это только пожимал плечами.
— Героическая супердомохозяйка на страже справедливости! — возвещал он, снимая Тамми, перекладывающую чистое бельё. — Кстати, не откажетесь сняться в купальнике и с пулемётом?..
Спустя секунду несколько помятый Дрекслер пулей вылетел из палатки. И больше к Тамми не приставал.
Он снимал Ахмеда; тот лишь скалил крепкие зубы и вскидывал руку с выставленными указательным и средним пальцами. Он снимал Владимира; русский угрюмо косился в камеру и глухо молчал. Он снимал рабочих; те никак не реагировали, только негромко переговаривались между собой по-арабски и усмехались в кулаки. Он снимал и тётушку; та гордо выпрямлялась и возглашала:
— Профессор Клеопатра Мэйплвуд, США! Раскопки гробницы царицы Клеопатры, район Эль-Харга. Мы на верном пути!
А вечерами Рик забирался в палатку, врубал свой крутой ноутбук, подключал к нему камеру и до самой полуночи смотрел отснятое. И что-то черкал в блокнотике, а то и барабанил в программе текстового редактора.
— Настоящий профессионал всегда в работе! — говорил он хмурым Спасателям.
Однако ни единого повода для подозрений он пока не давал. И это выводило Чипа из себя.
— Он что-то замышляет… — бурчал командир себе под нос. — Я чувствую — он что-то замышляет…
Каждый вечер Гайка включала приёмник. И каждый вечер он ловил переговоры местной полиции, военных и спецслужб. Вооружившись арабским разговорником, мышка переводила; Спасатели слушали, затаив дыхание, и нервно дёргали хвостами.
Ничего!
Будто неведомый Хромой вовсе исчез с лица земли!..
— …Что такой хмурый, Чипка? — спрашивала Чипа тётушка. — Скучно? Поиграй с друзьями! Только не с этим красноносым — мне кажется, галапагосский сдавленный кашель у него ещё не прошёл. И поцелуй мышку, свою невесту, — ведь она ждёт этого уже целую неделю!..
* * *
Да, уже прошла неделя с тех пор, как их самолёт совершил посадку в аэропорту Эль-Харга, где их уже поджидали два вертолёта, Ахмед, Владимир и бригада рабочих и где тётушка важно объявила:
— Ну что ж, кажется, все в сборе!.. С этого дня экспедиция официально начинает свою работу. Поздравляю! — и стиснула руку перепуганному Дженкинсу…
…Некогда Эль-Харг был сонным провинциальным городком. Он ютился на задворках одноимённого человеческого города, прятался под сломанными ящиками и картонными коробками, зарывался глубоко под землю в надежде спрятаться от любопытных глаз двуногих гигантов. Он оживал ночью, когда спадала жара, а люди мирно почивали в своих жилищах, суетился, покупал, продавал, отмечал праздники, погружался в траур, а к утру снова затихал, чтобы вновь воскреснуть вечером.
Местные грызуны воровали у людей зерно, мастерили немудрящую одежду и кухонную утварь, строили домишки из всякого хлама, что удавалось подобрать на помойке, снаряжали торговые караваны в соседние городишки и изредка отправлялись в Каир — тогдашнюю столицу звериного Египта. Иногда они принимали в гости редких туристов и ещё более редкие научные экспедиции, нанимались проводниками и носильщиками, а потом долго рассказывали соседям о вырубленных в скалах гробницах и покоящихся в них мумиях древних царей.
Частенько на город совершали набеги банды работорговцев. Тогда жители прятались в домах людей — бандиты не рисковали туда заходить. А однажды в городе случилась самая настоящая война — присланные из столицы солдаты окружили засевшую в харчевне шайку и долго не могли её оттуда выкурить.
А ещё жители Эль-Харга долго не могли создать приличную школу. Точнее, школа-то была, но ни один из работавших в ней учителей не задерживался дольше, чем на пару месяцев…
Но за последние пятнадцать лет всё разительно изменилось.
Во-первых, звериный Эль-Харг, точно так же, как и звериный Марса-Метрух, был перенесён на новую территорию, расположенную на солидном удалении от человеческого города и совершенно не посещаемую людьми. Её обнесли надёжной пескоудерживающей изгородью, расчистили, вымостили прочным пластиком и застроили домами.
Во-вторых, построили аэродром международного уровня, способный принимать самые большие пассажирские самолёты, и несколько гостиниц для туристов. Неподалёку выстроили казино, да такое роскошное, что первые богатеи звериного мира только дивились, просаживая здесь последние деньги. Наконец, раз и навсегда решили проблему водоснабжения, пробурив глубоченную скважину.
В-третьих, по особому указу президента Египта, который сам был родом из этих мест, основали звериный университет Эль-Харга и политехнический институт, который в самое короткое время стал ведущим техническим вузом страны.
В-четвёртых, неподалёку основали военную базу египетской звериной армии. Солдаты несли вахту, охраняя город от контрабандистов и работорговцев; а вечером отряды военной полиции патрулировали город, вылавливая подозрительных личностей. Туристы просто обожали фотографироваться с бравыми вояками!..
— …Дейл, нам пора! — Чип уже начал нервничать.
— Спокуха, командир! — Дейл принял героическую позу. — Щёлкни меня ещё раз, Гаечка!.. Бойцы! — это уже предназначалось солдатам. — Вольно!..
…Жизнь местных жителей явно пошла в гору. По крайней мере, на улицах постоянно возникали автомобильные пробки…
— …Ну прямо проспект в Лос-Анджелесе в час пик!.. — недовольно бурчал Рокфор, видя плотные шеренги разномастных машин, сгрудившихся на улицах…
…Рычали моторами, скрежетали гусеницами разноцветные вездеходы, развозившие туристов на осмотр достопримечательностей. К услугам самых богатых был прокат самолётов и вертолётов. На пешее путешествие никто не отваживался — больно далеко от города находились древние памятники.
Вон они — там, где далёкие скалы чёрными гнилыми зубами впиваются в плавящееся от жара небо. Мавзолей царя Шимуты, вырубленный из целой глыбы, высокий, внушительный, но сильно пострадавший от времени. Угрюмая гробница царицы-ведьмы Херемхебет (говорили, что она до сих пор излучает злую магию, и в ней не следует находиться слишком долго). Давным-давно разграбленная и почти полностью разрушенная усыпальница царя Джинаша, от которой на поверхности осталась только небольшая груда обломков. И мрачный храм подземного бога Шета, где на стенах кривятся страшные лики демонов, а под потолком вечно мечется неистовое эхо.
На местном рынке торговали пластиковыми статуэтками Шимуты, изготовленными, судя по всему, в Китае или Индии; суровый царь древних египтян безбожно косил. Трепались по ветру футболки с надписями "I love Egypt(10)" и "Kheremhebet rules(11)". Болтались на вешалках белые, синие и жёлтые галабеи; туристы прямо на рынке надевали их и, путаясь в длиннющих полах, ковыляли дальше. Громоздились башнями горы панамок и бейсболок с гербами Египта и изображениями древних памятников…
— …Смотри, Чиппи, какая симпатичная шапочка! — Тамми цепко ухватила Чипа за ухо и потащила к прилавку. — Примерь, милый! И сними, наконец, свою жуткую замызганную шляпу!..
…В уличной кофейне сидела съёмочная группа телеканала "Нэшнл Джиографик: Звериная редакция". Притомившиеся телевизионщики, обливаясь потом, пили раскалённый кофе; возле столиков прямо на земле валялась съёмочная аппаратура…
— …Обо мне тоже снимут фильм, — гордо заявила тётушка Чипу. — Тебя, мой мальчик, тоже покажут! Как же я без своего любименького племянничка!..
…Рычали моторами армейские джипы. Суровые египетские солдаты окидывали разношёрстную толпу тяжёлыми взглядами. Тяжёлые штурмовые винтовки покачивались на ремнях…
— …А здесь действительно безопасно? — с сомнением спрашивала Тамми.
— Конечно, прелесть моя! — отвечала тётушка и гладила хмурящуюся белочку по голове. — Ох, такая маленькая и такая серьёзная… Смотри, не отбей женишка у мышки!.. Чипулька! Чипулечка, не отходи далеко! Поиграй в песочке!..
* * *
— Ты куда? — поинтересовался Чип, увидев, что Дейл встал и направился прочь.
— Посмотрю, как делают раскопки, — с готовностью отозвался тот.
— Не "делают", а "производят", — поправила его Гайка, не поднимая головы от компьютера. — Студент звериного университета Лос-Анджелеса должен говорить правильно.
Мышка-изобретательница и здесь не теряла времени даром. Поставила на стол свой неразлучный ноутбук и дробно стучала клавишами.
Они сидели под навесом, раскинутым возле палатки руководителя экспедиции (Спасатели между собой называли её штабом). Здесь стояли несколько складных стульев, стол, заваленный бумагами, ящик из-под крупы и прямо на песке валялись две сломанные лопаты…
…Надо сказать, что палатками эти сооружения называли исключительно по привычке. Настоящие дома — стены, крыша, двери, перегородки и даже пол! Правда, в стенах не было ни одного окна, а под ветром это сооружение мерно колыхалось, но всё это мелочи!..
— Отличнейшая штуковина эти надувные дома! — расхваливал их Дрекслер. — Они только появились на рынке, и мы были первыми, кто их испробовал, — на съёмках в Аризоне. Ставятся, заякориваются в грунте, надуваются от компрессора — и хоть поселяйся на всю жизнь!
Всего таких домов было четыре. В первом — "штабе" — обитала профессор Мэйплвуд и находился склад всего наиболее ценного, что имелось в хозяйстве экспедиции; там же, отгородившись от тётушки барьером из ящиков, жил Рик. Кроме того, именно в эту палатку намеревались складывать все находки, буде таковые случатся.
Второй дом отдали рабочим. Третий, самый большой, отвели под склад продовольствия, воды, горючего и запчастей.
В четвёртом доме поселились Спасатели, Ахмед и Владимир. Здесь не было никаких перегородок, и Тамми сразу же наотрез отказалась спать в одной комнате с целой толпой мужчин. Владимир выкопал из своего старенького чемоданчика необъятную цветастую тряпищу, растянул её, прилепив к стенам скотчем, и таким образом отгородил угол для дам.
— Походная жизнь… — усмехался в усы Рокфор. — Прямо как в старые добрые времена… — после чего, неловко повернувшись, обязательно что-нибудь сваливал.
— Да, тесновато… — озабоченно мял шляпу Чип. — Зря мы всё-таки сюда приехали…
— Да ладно, командир!.. — беспечно махал рукой Дейл. — Зато какое приключение!..
— …Да ладно, Гаечка!.. Какая разница…
Дейл беспечно махнул руками и, меся башмачищами сыпучий песок, направился к гробнице. За ним зелёной пулькой метнулся Вжик.
— Неужели не насмотрелся за всё это время?.. — пожал плечами Чип. И как следует хлебнул из стакана газировки, и скривился, ощутив, как скрипит на зубах этот вездесущий песок.
Песок… Серо-жёлтое колышущееся море, расстилающееся до самого горизонта, раскалённое безумным солнцем и — увы! — не способное утолить жажду.
Песок разносился ветром, сыпался за шиворот и в карманы, застревал в шерсти, попадал в рот, глаза и даже в обувь, хотя Спасатели зашнуровывали её в полнейшем соответствии с тётушкиными инструкциями. Песок был вездесущ.
Казалось, останься на месте хотя бы на час — и песок засыплет тебя с головой.
Как гробницу Клеопатры — давно умершей царицы Древнего Египта…
Гробница была вырублена в одинокой скале, поднимавшейся над песком где-то на десять звериных футов. Для людей этот крошечный каменный выступ не представлял интереса, вот и воспользовались им древние мыши-каменотёсы. Сначала немного обтесали, придав форму пирамиды. В одной из граней прорубили вход — узкий и высокий, только-только чтобы протиснуться одному зверю, да и то не слишком объёмистому телом. И вгрызлись внутрь, вырубив длинный покатый коридор, а в конце его — тесную погребальную комнату. И покрыли напоследок стены гробницы странными рисунками, похожими на надписи, и непонятными надписями, похожими на рисунки…
— …Отлично! — говорила тётушка, разглядывая их. — Эти тексты ещё не известны науке. Надо их немедленно сфотографировать!.. — и громко хлопнула в ладоши. — Где мои помощники? Просыпайтесь, вылезайте из палатки — работать пора!
— Клео, сахарная моя, — встрял толокшийся рядом Дрекслер, — это не палатка, а дом.
Но тётушка пропустила его замечание мимо ушей.
— Эй, где вы оба? Кому сказала — вылезайте из палатки! Несите отражающие экраны! Готовьте камеру! И побыстрее!
Тут она оглянулась и увидела Рокфора.
— А я наконец-то запомнила ваше имя! Э-э-э… вы Ахмед или Владимир?..
Ветер трепал ослепительно-белый отражающий экран, безуспешно пытался вырвать его из могучих лапищ Рокфора; другой экран держал Ахмед. Владимир долго устанавливал штатив с камерой и ещё дольше пялился в видоискатель, мрачный…
— …как сто прокуроров… — шепнул Дейл однажды на ухо Чипу. И покатился со смеху…
…Возле гробницы суетились рабочие. Отгребали от скалы песок, искали вход в потайную усыпальницу царицы — тётушка утверждала, что он должен быть где-то на этом месте…
…Гробницу вскрыли на следующий же после прибытия день. Полдня возились, пытаясь отвались закрывающую вход каменную плиту. В конце концов, к работе пришлось подключаться всем Спасателям, даже Гайке, Тамми и Вжику; слава богу, тётушка в это время смотрела в другую сторону. Чип первый пролез в непроглядно-чёрный теснющий коридор, попытался нащупать в непроницаемом мраке хоть что-то и до слёз треснулся о камень коленкой.
Но археологов ждало разочарование. Погребальную камеру заполняли лишь какие-то булыжники, в которых сам чёрт копыта переломает. И, если не считать этих булыжников, ничего больше там не было…
— …Это ложная гробница, гробница-приманка, — загадочным шёпотом произнесла тётушка, сидя у постели Чипа. — Её сделали специально, чтобы сбить с толку грабителей могил. Представляешь, Чипа, грабители открывают вход, вваливаются в гробницу, а там — пусто!
Чип закатил глаза.
— Но нас, археологов, такими штуками не обманешь! — тётя заговорщически подмигнула. — Мы-то знаем, что сокровища спрятаны в тайной усыпальнице, которая находится где-то под землёй, совсем недалеко отсюда. И мы её обязательно найдём! Правда, Чипка? А теперь спи — ночь на дворе…
…Ночь приносила прохладу, но сейчас был полдень. Сухой ветер задувал под навес колючий песок, слепил глаза, обжигал уши.
Гайка дёрнула ушками, стряхивая песок. Приникла к экрану, чуть не ткнувшись в него носиком. Тряхнула отросшими волосами.
Топая, как слон, прошагал мимо Дрекслер. Остановился под краем навеса, сменил в неразлучной камере карту памяти, протёр особой тряпочкой объектив и неспешно двинулся к раскопу.
Чип проводил кинопродюсера внимательным взглядом.
— Гаечка, — позвал он подругу, — ты не замечала за Дрекслером ничего подозрительного?
— Нет, господин Уолтерс, для фюзеляжей спортивных самолётов лучше применять композитные материалы и углепластик. В противном случае аппарат получится слишком тяжёлым… Ой! Прости, Чип, мне снова показалось, что я веду практическое занятие… Что ты сказал?
Тут её взгляд упал на удаляющуюся фигуру Рика.
— Дрекслер?.. — удивилась она. — И как он переносит такую жару?.. Кстати, Чип, ты не замечал за ним ничего подозрительного?..
Стоявший рядом на столе спутниковый телефон сердито гыркнул. Мышка сняла трубку.
— Археологическая экспедиция профессора Мэйплвуд! Да… Да… Раскопки идут… э-э-э… судя по всему, безуспешно… пока… Да… Сейчас позову!..
Гайка вскочила из-за стола, надела панамку и побежала в сторону раскопа. Чип смотрел, как тяжело она переставляет ножки, обутые в тяжеленные армейские ботинки.
Эти ботинки тётушка позаимствовала на военной базе, пригрозив пришибленному начальнику-генералу гербовой бумагой с огромной печатью и грядущей и очень неприятной встречей чуть ли не с самим президентом. И заставила всех обуться — иначе ходить по раскалённому песку было невозможно.
А вот и она! Прямо-таки летит по песку, переставляя длинные крепкие ноги. И с каждым шагом задыхающаяся от жары Гаечка отстаёт всё сильнее и сильнее.
А уж на Дженкинса, ковыляющего вслед, обливающегося потом и не успевающего поправлять вечно сваливающиеся очки, просто жалко смотреть!
— Да? — рявкнула тётушка, стиснув телефонную трубку. — Да! Да!!! Разумеется да, а как же иначе!.. Раскопки идут, но немного затягиваются… Конечно найду!!!.. Я всегда нахожу то, что ищу, — пора бы вам об этом знать!.. А вот представьте себе! Да… Снимки давно готовы. Я перешлю их вам прямо сейчас!.. Конец связи.
И от души грохнула трубкой.
— Эти проклятые бюрократы от науки не дают ни копейки на экспедицию, но если уж экспедиция приносит результаты, они первые хотят наложить на них лапу, — тётушка грозно свела скулы. И подмигнула Чипу. — Но нас на мякине не проведёшь! Верно я говорю, мой храбрый путешественник?
Не дожидаясь ответа, она потрепала Чипа за уши и направилась к "штабной" палатке.
— Какая умная мышечка! — умилилась она, поравнявшись с Гайкой. — Ты уже ходишь в школу?
И зашагала дальше.
— Мисс Мэйплвуд! — голосил спешащий за ней Дженкинс. — Мисс Мэйплвуд! Подождите!
В руках он нёс гору бумаг. И, конечно же, выронил их, и рассыпал по песку, и долго ползал на коленях, подбирая.
Из палатки донёсся деловитый голосок Тамми. Белочка и здесь болтала по телефону, благо передвижная сотовая станция, связанная напрямую со спутником, работала бесплатно.
— Так… так… так… В рисовую кашу сахара добавлять меньше, а в пшеничную больше… Записала… А в кашу из овсюга? Понимаешь, Минни, мы в последнее время сильно потратились и теперь вынуждены экономить. Кстати, я присмотрела здесь чудесную панамку для твоего мужа…
Голос белочки стал тише, а потом и вовсе превратился в невнятное бормотание.
Компьютер Гаечки вдруг издал жутковатую мелодию, больше похожую на скрежет какого-то плохо смазанного механизма. Подскочившая мышка забарабанила пальчиками по клавиатуре.
— Это из корпорации "Титан", — сообщила она Чипу. — Требуется срочная консультация!.. Вечно они сами ничего не могут сделать…
Все заняты, подумал Чип. Все. Один я бездельничаю…
— …Командир! Командир!
Чип открыл глаза. Оказывается, он задремал под дробный стук клавиш.
Над ним навис Дейл. Чёрные очки делали его похожим на злобного робота из старого фантастического фильма.
— Командир, мы нашли потайной вход. Иди, помоги нам его открыть!
* * *
— Спи, маленький! Уже два часа пополудни, всем маленьким деткам пора спать!..
— Тётя, но я не маленький! — умоляюще пискнул из-под одеяла Чип.
— Конечно, мальчик мой, ты уже не маленький!.. Вон как вырос! Уже помогаешь тётушке. Только к раскопу больше не подходи — упадёшь, выпачкаешься, а то и оцарапаешься. И не поднимай тяжёлые каменные плиты — это работа для взрослых дядей!..
Чип обречённо вздохнул. Да если бы не помощь Спасателей (в основном, конечно, Рокфора), олухи-рабочие поднимали бы её до вечера! Только как объяснишь это тётушке!..
— Кстати, дядя Рик говорил мне утром, что ты шпионил за ним, — строго сказала тётя. — Это правда?
Чип так растерялся, что не нашёлся с ответом.
— Ты играл в сыщика? — подмигнула тётушка. — И что, выследил всех преступников? Ах ты мой шустренький!.. — и шутливо ущипнула его за нос. — Берегитесь, все злодеи мира, на охоту выходит знаменитый детектив Шерлок Чип! Тебе же нравятся приключения Шерлока Джонса?..
Командир Спасателей обмер. Под одеялом у него лежала припрятанная книга рассказов Ховарда Баскервиля.
Но тётушка, слава богу, ни о чём таком не догадывалась. Гладя Чипа по голове, она продолжала:
— Но даже самые прославленные сыщики мира должны спать после обеда. А чтобы тебе хорошо спалось, тётушка расскажет сказку…
Она загадочно посмотрела на Чипа, прислушалась к звукам, исходившим снаружи (в отдалении невнятно гомонили рабочие да совсем близко бубнил что-то себе под нос Владимир), пододвинула стул поближе к кровати и тихим голосом начала рассказ.
— Давным-давно, когда ещё не было на свете даже твоих пра-пра-пра-пра-прадедушки и пра-пра-пра-пра-прабабушки, жила на свете царица Клеопатра. Она правила Древним Египтом, самым большим и могущественным в те времена государством. Суровая и властная, она всегда добивалась своего; никто, никто-никто во всём царстве не осмеливался ей перечить.
А ещё царица Клеопатра очень любила золото. В её дворце всё было золотое: и стены, и потолок, и двери, и трон, и скамьи, на которых сидели чиновники, и статуи, и парадная лестница. Даже травинки, что росли в золотой оранжерее, — и те были искусно сделаны из золота. Золотом полнилась её огромная сокровищница, находящаяся в подвалах её дворца и запертая на семь золотых дверей, золотые ключи от которых царица всегда носила с собой… Ой! Что это?!
Колено тётушки упёрлось прямо в угол корешка книги, спрятанной Чипом под одеялом.
— А-а-а… это мой… это мой… пистолет! — с грехом пополам нашёлся командир. — Если злодеи придут сюда, я их всех перебью! — воскликнул он как можно беззаботнее.
Тётушка умильно улыбнулась.
— Да ты мой герой! Но слушай дальше!..
Особым указом царица Клеопатра обязала своих подданных отдать всё золото, которым они владели, ей. Ослушникам грозили страшные пытки и бесславная смерть в зубах нильских крокодилов. Так что мало кто противился этому указу…
Однажды царица Клеопатра проснулась в дурном настроении. Она бродила по дворцу, кричала на слуг, а одного даже приказала казнить ни за что! Роскошный золотой трон казался ей уродливой глыбой, великолепные ковры, сотканные из белых, жёлтых и красных золотых нитей, — грязными половыми тряпками, изумительной красоты золотые растения — жуткими и отвратительными корягами. Наконец, она спустилась в сокровищницу, отперла все семь дверей и остановилась на пороге.
"Разве это богатство?" — пробормотала она. И закричала, распалившись в страшном гневе. — "Разве это богатство?!! Это гроши, жалкие гроши!!! Я, великая царица, владыка половины мира, беднее, чем последний нищий!"
Перепуганные слуги позвали визиря — самого главного из царских чиновников. Старый визирь, служивший верой и правдой ещё отцу царицы и даже заставший времена отца его отца, спотыкаясь, прибежал на зов.
"Что тебе угодно, владычица?" — спросил он. — "Неужели тебе мало золота?"
"Мало!" — отрезала царица. — "Мне нужно больше! Много больше! Мне нужно всё золото мира!!!"
Визирь вздрогнул. Он прекрасно знал, что царица всегда добивается своего, равно как и имел понятие, какими способами она этого добивается…
"Но…" — пробормотал он дрожащим голосом. — "Но… Повелительница! Тебе принадлежит всё золото нашей страны. Неужели тебе этого мало?"
"Мало!!!" — страшным голосом ответила царица. — "Мне нужно всё золото, которым владеют звери всего мира! Мне нужно всё золото, которым владеют люди всего мира! Я хочу всё золото, и я его получу!!!"
"Но, повелительница!.." — лепетал обезумевший от ужаса визирь, но царица его не слушала.
"Я хочу всё золото, что есть на свете!" — вскричала она. — "И я его получу! Любой ценой!!!"
"Но что вы будете с ним делать, о владычица?"
И царица ответила с ледяным спокойствием:
"Я заберу его с собой в загробный мир. И, со всем этим богатством, стану там равной богам".
Визирь так и обмер, услышав страшное богохульство. Ведь любому египтянину было известно, что смертному никогда не стать вровень с богами.
И тут посреди гигантского подвала вспыхнул свет, и прямо из воздуха появились пять странных фигур. Они не походили ни на зверей, ни на людей; тела их были покрыты чешуёй, сверкающей так ярко, что было больно глазам, а в руках они сжимали золотые мечи. Сомкнув строй, они подошли к царице и тотчас взяли её в кольцо.
"Кто вы?" — спросила Клеопатра.
"Мы — золотые демоны, слуги солнечного бога Реха. Это ты возжелала стать ровней бессмертным богам?"
Царица смутилась. Ведь одно дело — кричать на своих слуг, и совсем другое — держать ответ перед высшими судьями.
"Не отпирайся!" — рявкнули демоны. — "Мы всё слышали. И теперь ты пойдёшь с нами!"
"Куда?" — спросила притихшая царица.
"Туда, куда ты хотела унести своё золото. В загробный мир!"
Снова вспыхнул свет, да так ярко, что у старого визиря, который после появления демонов спрятался за большой сундук, потом долго болели глаза. Когда же он снова получил способность видеть, то с ужасом обнаружил, что сокровищница опустела.
Египетское царство было разорено. И через три года рухнуло под напором диких кочевников с севера…
— Вот такая история, — закончила тётушка свой рассказ. — Хотя, на самом деле это всего лишь страшноватая сказка. На самом деле всё проще и скучнее: жила на свете царица Клеопатра, правила своим царством, как умела (а умела она не очень…), а потом умерла и была похоронена вместе со своим золотом. Долгое время её гробницу не могли найти, потому что искали не там, где надо, а теперь… — тётушка выпрямилась, — …теперь одна старая учёная и один юный бурундук-непоседа отправляются на поиски приключений! Ты же любишь приключения, мой мальчик! Но сначала — поспи!..
— Тётя, — задал наконец Чип давно мучивший его вопрос, — а золото нашли?
* * *
— Нифига! — Рокфор с досадой рубанул рукой воздух. — Ни копеечки! Ни вот такусенькой крошечки!
Гаечка подошла к силачу и тихонько положила ему ручку на плечо.
— Ничего страшного, Рокки! Не нашли сегодня — найдём завтра. Отрицательный результат в науке — тоже результат!
Рокфор вздохнул. Растрепал мышке волосы, погладил её по ушкам. Улыбнулся и ткнул пальцем в её розовый носик.
— Вот это — наша Гайка! — провозгласил он. — Никогда не унывает!
Мышка-изобретательница действительно никогда не унывала. Хорошо ли, плохо ли шли дела — она всегда сияла маленьким задорным солнышком, освещая всё вокруг своей милой улыбкой.
Чип, напротив, пребывал в наимрачнейшем расположении духа…
…Сегодня после обеда выяснилось, что у экспедиции вот-вот кончатся соль и крупа. Ахмед раскочегарил один из вертолётов, маленький и уже изрядно потрёпанный "Титан Грэссхоппер", и отправился в Эль-Харг делать закупки.
Вместе с ним улетел Дрекслер. Сказал, что ему срочно нужно побывать в городе. Но не сказал, зачем.
— А может, у него кончились карты памяти?.. — осторожно предположил Дейл.
Чип не ответил. Он мерил шагами пространство между палатками, отмахивался от увещеваний Тамми и на все вопросы Дейла лишь бурчал:
— Не знаю!..
Под вечер вертолёт вернулся. Едва он коснулся земли, как из него выскочил Дрекслер и пулей метнулся куда-то за палатки. Чип сорвался с места, едва не сбив с ног Дейла.
Оказалось, что кинопродюсер бегал в туалет.
— Мне это не нравится… — бормотал Чип, возвращаясь к друзьям. — Мне это очень не нравится!..
…Сейчас Дрекслер, по своему обыкновению, бродил неподалёку, вооружившись камерой. Чип исподлобья глядел на него. И продолжал бурчать себе под нос:
— Что он задумал?.. Ох, не нравится мне всё это…
И тут на его плечо легла чья-то крепкая ладонь.
— Не парься, командир! — произнёс хорошо знакомый голос. — Если враг неподалёку, он рано или поздно себя проявит. Уж поверь старому солдату!
Конечно, это был Дейл. Он снова надел свою военную форму.
А ещё он взял гитару.
Гитара была старая, ободранная, видавшая виды. На деке красовалась фотография канадской кантри-звезды Гвендолин Дипфорест; лет пять назад Дейл просто помирал по её незатейливым песенкам. Гриф украшали красные пятна от острого соуса.
Красноносый присел прямо на песок. Примостил на коленях гитару, тренькнул, покрутил колки.
— Расслабься, командир, — умиротворённо сказал он. — Забудь о борьбе с преступностью. Послушай музыку!
И заиграл.
— Пианино не потащишь на плечах,
Скрипка сырости и тряски не снесёт,
Не поднять орган по Нилу на плотах,
Чтоб играть среди тропических болот.
А меня ты в вещевой впихнёшь мешок,
Словно ложку, плошку, кофе и бекон, —
И когда усталый полк собьётся с ног,
Отстающих подбодрит мой мерный звон (12).
Гаечка присела рядом, подпёрла тонкой ручкой очаровательную головку и смолкла, прислушиваясь. Тамми перестала болтать по телефону и подошла поближе, стараясь не пропустить ни звука, ни слова песни. Угрюмая физиономия Владимира просветлела; русский шевелил губами, припоминая текст. Ахмед растянул губы в широченной улыбке. Даже рабочие перестали болтать между собой, и приблизились к Дейлу, и застыли, разинув рты.
Темнело. Наступала долгожданная прохлада. На барханы ложились длинные тени, медленно наползали на притихший лагерь археологов. На быстро темнеющем небе проступали лёгкие облачка.
— Перед боем, ночью, в час, когда пора
Бога звать или писать письмо домой,
"Стрампти-тампти" повторяет до утра:
"Держись, дружок, рискуй, пока живой!"
Подошла тётушка. Прислушалась, нахмурилась, поджала губы.
— А неплохо играет!.. — произнесла она. — Хотя казалось бы — такой хулиган…
Лихой проигрыш — и голос Дейла окреп.
— Я мечты опора, я чудес пророк,
Я за всё, чему на свете не бывать;
Если ж чудо совершится, дай мне срок
Перестроиться — и в путь ступай опять.
Командир, что пригорюнился? Не вешай нос! Мы всё равно победим!!!
Чип хмыкнул, скривившись:
— Ему легко говорить… Певец наш…
— Чип, потише! — шикнула на него Гайка. — Такая хорошая песня!..
Командир резко поднялся на ноги и зашагал прочь. Возле самого раскопа остановился, сорвал шляпу, яростно заскрёб голову.
— Не нравится мне всё это, ох не нравится!.. — прошептал он. — Чтоб мне провалиться на этом месте!..
И в сердцах топнул ногой.
И провалился.
(10) "Я люблю Египет" (англ.).
(11) "Херемхебет правит" (англ.).
(12) Стихотворение Дж. Р. Киплинга "Песня банджо" в переводе А. Сергеева.
Тётушка погрозила Чипу пальцем, обернулась, увидела лыбящегося Дейла, нахмурилась, но ничего не сказала. Только взмахнула рукой на прощание.
— Тётя должна посмотреть, что нашли эти лентяи-аспиранты…
"Лентяи-аспиранты" — это Ахмед и Владимир. Сейчас она стояли за широкой спиной тётушки, робко переминаясь с ноги на ногу в ожидании неизбежной взбучки.
Ахмед — местный житель — окончил звериный университет Мерса-Матруха по специальности "история" и пошёл в аспирантуру. Крупный плечистый крыс, он щеголял в джинсах и клетчатой рубахе навыпуск. Его круглую улыбчивую физиономию обрамляла чёрная бородка, в которой сверкали белоснежные зубы. Он сыпал шутками направо и налево, правда, всё больше не в тему.
Владимир — тощий мыш с унылым лицом — предпочитал камуфляжные шорты и такую же рубашку с коротким рукавом. Он был родом из России, окончил какой-то провинциальный медицинский вуз, прибыл в Москву в надежде сделать карьеру в науке, там услышал о новой экспедиции, планируемой Клеопатрой Мэйплвуд, и сделал всё, чтобы попасть в её состав. Владимир носил допотопные очки-велосипеды, был вечно мрачен и юморил соответственно. Когда у него было плохое настроение, на вопрос: "Как дела?" — он выдавал:
— Как в лесу: чем дальше — тем страшнее.
А пребывая в хорошем расположении духа (что, надо сказать, с ним случалось нечасто), он жизнерадостно отвечал:
— Аутопсия покажет!
Именно так он сейчас и ответил на вопрос Гаечки. Мышка нахмурилась, но ничего не сказала — за неделю, что Спасатели провели здесь, она привыкла к специфическому медицинскому юмору.
Неслышно подошёл Рокфор. Он скинул свой знаменитый песочного цвета плащ и свитер и щеголял в умопомрачительных пляжных труселях — синих с белыми пальмами и жёлтыми обезьянами. Он утверждал, что эти трусы ему подарил сам царь Мадагаскара, большой любитель сёрфинга и поваляться на пляже.
— Носи их и вспоминай о той заварушке на полуострове Масуала — так он мне сказал, — говорил силач. И гордо добавлял. — Там я спас ему жизнь!
Наконец тётушка ушла к раскопу, возле которого с унылым видом околачивались землекопы. Чип вытер пот.
— Уф-ф, наконец-то!.. Дейл, где Дрекслер?
— Снимает…
Рик снимал всё время. Бродил с неразлучной камерой по песку, болтался возле раскопа, мешал рабочим, доставал Ахмеда и Владимира, таскался за тётушкой. И, разумеется, приставал к Спасателям с идиотскими вопросами и не менее идиотскими комментариями. И в конце концов за неделю успел всем до смерти надоесть.
— Мрачный начальник отчитывает подчинённого, — похоронным голосом заявлял он, снимая, как Чип выговаривает за что-нибудь Дейлу.
— Доблестный герой всегда спокоен и уверен в себе, — громко возвещал он, снимая Дейла, красующегося в своей униформе.
— Добропорядочный отец семейства на отдыхе, — произносил он, снимая Рокфора, потеющего на шезлонге и хлебающего ледяную ку-ку-колу прямо из термоса.
— Злобная учёная-злодейка завершает своё очередное зловещее изобретение, — это адресовалось Гайке, корпящей над чертежами самолётов или доделывающей приёмник для перехвата секретных радиопередач (изобретательница взяла его с собой).
— Зелёный членистоногий мутант с Марса… или Юпитера… — это адресовалось уже Вжику. — Интересно, на Юпитере есть жизнь?..
Вжик на это только пожимал плечами.
— Героическая супердомохозяйка на страже справедливости! — возвещал он, снимая Тамми, перекладывающую чистое бельё. — Кстати, не откажетесь сняться в купальнике и с пулемётом?..
Спустя секунду несколько помятый Дрекслер пулей вылетел из палатки. И больше к Тамми не приставал.
Он снимал Ахмеда; тот лишь скалил крепкие зубы и вскидывал руку с выставленными указательным и средним пальцами. Он снимал Владимира; русский угрюмо косился в камеру и глухо молчал. Он снимал рабочих; те никак не реагировали, только негромко переговаривались между собой по-арабски и усмехались в кулаки. Он снимал и тётушку; та гордо выпрямлялась и возглашала:
— Профессор Клеопатра Мэйплвуд, США! Раскопки гробницы царицы Клеопатры, район Эль-Харга. Мы на верном пути!
А вечерами Рик забирался в палатку, врубал свой крутой ноутбук, подключал к нему камеру и до самой полуночи смотрел отснятое. И что-то черкал в блокнотике, а то и барабанил в программе текстового редактора.
— Настоящий профессионал всегда в работе! — говорил он хмурым Спасателям.
Однако ни единого повода для подозрений он пока не давал. И это выводило Чипа из себя.
— Он что-то замышляет… — бурчал командир себе под нос. — Я чувствую — он что-то замышляет…
Каждый вечер Гайка включала приёмник. И каждый вечер он ловил переговоры местной полиции, военных и спецслужб. Вооружившись арабским разговорником, мышка переводила; Спасатели слушали, затаив дыхание, и нервно дёргали хвостами.
Ничего!
Будто неведомый Хромой вовсе исчез с лица земли!..
— …Что такой хмурый, Чипка? — спрашивала Чипа тётушка. — Скучно? Поиграй с друзьями! Только не с этим красноносым — мне кажется, галапагосский сдавленный кашель у него ещё не прошёл. И поцелуй мышку, свою невесту, — ведь она ждёт этого уже целую неделю!..
* * *
Да, уже прошла неделя с тех пор, как их самолёт совершил посадку в аэропорту Эль-Харга, где их уже поджидали два вертолёта, Ахмед, Владимир и бригада рабочих и где тётушка важно объявила:
— Ну что ж, кажется, все в сборе!.. С этого дня экспедиция официально начинает свою работу. Поздравляю! — и стиснула руку перепуганному Дженкинсу…
…Некогда Эль-Харг был сонным провинциальным городком. Он ютился на задворках одноимённого человеческого города, прятался под сломанными ящиками и картонными коробками, зарывался глубоко под землю в надежде спрятаться от любопытных глаз двуногих гигантов. Он оживал ночью, когда спадала жара, а люди мирно почивали в своих жилищах, суетился, покупал, продавал, отмечал праздники, погружался в траур, а к утру снова затихал, чтобы вновь воскреснуть вечером.
Местные грызуны воровали у людей зерно, мастерили немудрящую одежду и кухонную утварь, строили домишки из всякого хлама, что удавалось подобрать на помойке, снаряжали торговые караваны в соседние городишки и изредка отправлялись в Каир — тогдашнюю столицу звериного Египта. Иногда они принимали в гости редких туристов и ещё более редкие научные экспедиции, нанимались проводниками и носильщиками, а потом долго рассказывали соседям о вырубленных в скалах гробницах и покоящихся в них мумиях древних царей.
Частенько на город совершали набеги банды работорговцев. Тогда жители прятались в домах людей — бандиты не рисковали туда заходить. А однажды в городе случилась самая настоящая война — присланные из столицы солдаты окружили засевшую в харчевне шайку и долго не могли её оттуда выкурить.
А ещё жители Эль-Харга долго не могли создать приличную школу. Точнее, школа-то была, но ни один из работавших в ней учителей не задерживался дольше, чем на пару месяцев…
Но за последние пятнадцать лет всё разительно изменилось.
Во-первых, звериный Эль-Харг, точно так же, как и звериный Марса-Метрух, был перенесён на новую территорию, расположенную на солидном удалении от человеческого города и совершенно не посещаемую людьми. Её обнесли надёжной пескоудерживающей изгородью, расчистили, вымостили прочным пластиком и застроили домами.
Во-вторых, построили аэродром международного уровня, способный принимать самые большие пассажирские самолёты, и несколько гостиниц для туристов. Неподалёку выстроили казино, да такое роскошное, что первые богатеи звериного мира только дивились, просаживая здесь последние деньги. Наконец, раз и навсегда решили проблему водоснабжения, пробурив глубоченную скважину.
В-третьих, по особому указу президента Египта, который сам был родом из этих мест, основали звериный университет Эль-Харга и политехнический институт, который в самое короткое время стал ведущим техническим вузом страны.
В-четвёртых, неподалёку основали военную базу египетской звериной армии. Солдаты несли вахту, охраняя город от контрабандистов и работорговцев; а вечером отряды военной полиции патрулировали город, вылавливая подозрительных личностей. Туристы просто обожали фотографироваться с бравыми вояками!..
— …Дейл, нам пора! — Чип уже начал нервничать.
— Спокуха, командир! — Дейл принял героическую позу. — Щёлкни меня ещё раз, Гаечка!.. Бойцы! — это уже предназначалось солдатам. — Вольно!..
…Жизнь местных жителей явно пошла в гору. По крайней мере, на улицах постоянно возникали автомобильные пробки…
— …Ну прямо проспект в Лос-Анджелесе в час пик!.. — недовольно бурчал Рокфор, видя плотные шеренги разномастных машин, сгрудившихся на улицах…
…Рычали моторами, скрежетали гусеницами разноцветные вездеходы, развозившие туристов на осмотр достопримечательностей. К услугам самых богатых был прокат самолётов и вертолётов. На пешее путешествие никто не отваживался — больно далеко от города находились древние памятники.
Вон они — там, где далёкие скалы чёрными гнилыми зубами впиваются в плавящееся от жара небо. Мавзолей царя Шимуты, вырубленный из целой глыбы, высокий, внушительный, но сильно пострадавший от времени. Угрюмая гробница царицы-ведьмы Херемхебет (говорили, что она до сих пор излучает злую магию, и в ней не следует находиться слишком долго). Давным-давно разграбленная и почти полностью разрушенная усыпальница царя Джинаша, от которой на поверхности осталась только небольшая груда обломков. И мрачный храм подземного бога Шета, где на стенах кривятся страшные лики демонов, а под потолком вечно мечется неистовое эхо.
На местном рынке торговали пластиковыми статуэтками Шимуты, изготовленными, судя по всему, в Китае или Индии; суровый царь древних египтян безбожно косил. Трепались по ветру футболки с надписями "I love Egypt(10)" и "Kheremhebet rules(11)". Болтались на вешалках белые, синие и жёлтые галабеи; туристы прямо на рынке надевали их и, путаясь в длиннющих полах, ковыляли дальше. Громоздились башнями горы панамок и бейсболок с гербами Египта и изображениями древних памятников…
— …Смотри, Чиппи, какая симпатичная шапочка! — Тамми цепко ухватила Чипа за ухо и потащила к прилавку. — Примерь, милый! И сними, наконец, свою жуткую замызганную шляпу!..
…В уличной кофейне сидела съёмочная группа телеканала "Нэшнл Джиографик: Звериная редакция". Притомившиеся телевизионщики, обливаясь потом, пили раскалённый кофе; возле столиков прямо на земле валялась съёмочная аппаратура…
— …Обо мне тоже снимут фильм, — гордо заявила тётушка Чипу. — Тебя, мой мальчик, тоже покажут! Как же я без своего любименького племянничка!..
…Рычали моторами армейские джипы. Суровые египетские солдаты окидывали разношёрстную толпу тяжёлыми взглядами. Тяжёлые штурмовые винтовки покачивались на ремнях…
— …А здесь действительно безопасно? — с сомнением спрашивала Тамми.
— Конечно, прелесть моя! — отвечала тётушка и гладила хмурящуюся белочку по голове. — Ох, такая маленькая и такая серьёзная… Смотри, не отбей женишка у мышки!.. Чипулька! Чипулечка, не отходи далеко! Поиграй в песочке!..
* * *
— Ты куда? — поинтересовался Чип, увидев, что Дейл встал и направился прочь.
— Посмотрю, как делают раскопки, — с готовностью отозвался тот.
— Не "делают", а "производят", — поправила его Гайка, не поднимая головы от компьютера. — Студент звериного университета Лос-Анджелеса должен говорить правильно.
Мышка-изобретательница и здесь не теряла времени даром. Поставила на стол свой неразлучный ноутбук и дробно стучала клавишами.
Они сидели под навесом, раскинутым возле палатки руководителя экспедиции (Спасатели между собой называли её штабом). Здесь стояли несколько складных стульев, стол, заваленный бумагами, ящик из-под крупы и прямо на песке валялись две сломанные лопаты…
…Надо сказать, что палатками эти сооружения называли исключительно по привычке. Настоящие дома — стены, крыша, двери, перегородки и даже пол! Правда, в стенах не было ни одного окна, а под ветром это сооружение мерно колыхалось, но всё это мелочи!..
— Отличнейшая штуковина эти надувные дома! — расхваливал их Дрекслер. — Они только появились на рынке, и мы были первыми, кто их испробовал, — на съёмках в Аризоне. Ставятся, заякориваются в грунте, надуваются от компрессора — и хоть поселяйся на всю жизнь!
Всего таких домов было четыре. В первом — "штабе" — обитала профессор Мэйплвуд и находился склад всего наиболее ценного, что имелось в хозяйстве экспедиции; там же, отгородившись от тётушки барьером из ящиков, жил Рик. Кроме того, именно в эту палатку намеревались складывать все находки, буде таковые случатся.
Второй дом отдали рабочим. Третий, самый большой, отвели под склад продовольствия, воды, горючего и запчастей.
В четвёртом доме поселились Спасатели, Ахмед и Владимир. Здесь не было никаких перегородок, и Тамми сразу же наотрез отказалась спать в одной комнате с целой толпой мужчин. Владимир выкопал из своего старенького чемоданчика необъятную цветастую тряпищу, растянул её, прилепив к стенам скотчем, и таким образом отгородил угол для дам.
— Походная жизнь… — усмехался в усы Рокфор. — Прямо как в старые добрые времена… — после чего, неловко повернувшись, обязательно что-нибудь сваливал.
— Да, тесновато… — озабоченно мял шляпу Чип. — Зря мы всё-таки сюда приехали…
— Да ладно, командир!.. — беспечно махал рукой Дейл. — Зато какое приключение!..
— …Да ладно, Гаечка!.. Какая разница…
Дейл беспечно махнул руками и, меся башмачищами сыпучий песок, направился к гробнице. За ним зелёной пулькой метнулся Вжик.
— Неужели не насмотрелся за всё это время?.. — пожал плечами Чип. И как следует хлебнул из стакана газировки, и скривился, ощутив, как скрипит на зубах этот вездесущий песок.
Песок… Серо-жёлтое колышущееся море, расстилающееся до самого горизонта, раскалённое безумным солнцем и — увы! — не способное утолить жажду.
Песок разносился ветром, сыпался за шиворот и в карманы, застревал в шерсти, попадал в рот, глаза и даже в обувь, хотя Спасатели зашнуровывали её в полнейшем соответствии с тётушкиными инструкциями. Песок был вездесущ.
Казалось, останься на месте хотя бы на час — и песок засыплет тебя с головой.
Как гробницу Клеопатры — давно умершей царицы Древнего Египта…
Гробница была вырублена в одинокой скале, поднимавшейся над песком где-то на десять звериных футов. Для людей этот крошечный каменный выступ не представлял интереса, вот и воспользовались им древние мыши-каменотёсы. Сначала немного обтесали, придав форму пирамиды. В одной из граней прорубили вход — узкий и высокий, только-только чтобы протиснуться одному зверю, да и то не слишком объёмистому телом. И вгрызлись внутрь, вырубив длинный покатый коридор, а в конце его — тесную погребальную комнату. И покрыли напоследок стены гробницы странными рисунками, похожими на надписи, и непонятными надписями, похожими на рисунки…
— …Отлично! — говорила тётушка, разглядывая их. — Эти тексты ещё не известны науке. Надо их немедленно сфотографировать!.. — и громко хлопнула в ладоши. — Где мои помощники? Просыпайтесь, вылезайте из палатки — работать пора!
— Клео, сахарная моя, — встрял толокшийся рядом Дрекслер, — это не палатка, а дом.
Но тётушка пропустила его замечание мимо ушей.
— Эй, где вы оба? Кому сказала — вылезайте из палатки! Несите отражающие экраны! Готовьте камеру! И побыстрее!
Тут она оглянулась и увидела Рокфора.
— А я наконец-то запомнила ваше имя! Э-э-э… вы Ахмед или Владимир?..
Ветер трепал ослепительно-белый отражающий экран, безуспешно пытался вырвать его из могучих лапищ Рокфора; другой экран держал Ахмед. Владимир долго устанавливал штатив с камерой и ещё дольше пялился в видоискатель, мрачный…
— …как сто прокуроров… — шепнул Дейл однажды на ухо Чипу. И покатился со смеху…
…Возле гробницы суетились рабочие. Отгребали от скалы песок, искали вход в потайную усыпальницу царицы — тётушка утверждала, что он должен быть где-то на этом месте…
…Гробницу вскрыли на следующий же после прибытия день. Полдня возились, пытаясь отвались закрывающую вход каменную плиту. В конце концов, к работе пришлось подключаться всем Спасателям, даже Гайке, Тамми и Вжику; слава богу, тётушка в это время смотрела в другую сторону. Чип первый пролез в непроглядно-чёрный теснющий коридор, попытался нащупать в непроницаемом мраке хоть что-то и до слёз треснулся о камень коленкой.
Но археологов ждало разочарование. Погребальную камеру заполняли лишь какие-то булыжники, в которых сам чёрт копыта переломает. И, если не считать этих булыжников, ничего больше там не было…
— …Это ложная гробница, гробница-приманка, — загадочным шёпотом произнесла тётушка, сидя у постели Чипа. — Её сделали специально, чтобы сбить с толку грабителей могил. Представляешь, Чипа, грабители открывают вход, вваливаются в гробницу, а там — пусто!
Чип закатил глаза.
— Но нас, археологов, такими штуками не обманешь! — тётя заговорщически подмигнула. — Мы-то знаем, что сокровища спрятаны в тайной усыпальнице, которая находится где-то под землёй, совсем недалеко отсюда. И мы её обязательно найдём! Правда, Чипка? А теперь спи — ночь на дворе…
…Ночь приносила прохладу, но сейчас был полдень. Сухой ветер задувал под навес колючий песок, слепил глаза, обжигал уши.
Гайка дёрнула ушками, стряхивая песок. Приникла к экрану, чуть не ткнувшись в него носиком. Тряхнула отросшими волосами.
Топая, как слон, прошагал мимо Дрекслер. Остановился под краем навеса, сменил в неразлучной камере карту памяти, протёр особой тряпочкой объектив и неспешно двинулся к раскопу.
Чип проводил кинопродюсера внимательным взглядом.
— Гаечка, — позвал он подругу, — ты не замечала за Дрекслером ничего подозрительного?
— Нет, господин Уолтерс, для фюзеляжей спортивных самолётов лучше применять композитные материалы и углепластик. В противном случае аппарат получится слишком тяжёлым… Ой! Прости, Чип, мне снова показалось, что я веду практическое занятие… Что ты сказал?
Тут её взгляд упал на удаляющуюся фигуру Рика.
— Дрекслер?.. — удивилась она. — И как он переносит такую жару?.. Кстати, Чип, ты не замечал за ним ничего подозрительного?..
Стоявший рядом на столе спутниковый телефон сердито гыркнул. Мышка сняла трубку.
— Археологическая экспедиция профессора Мэйплвуд! Да… Да… Раскопки идут… э-э-э… судя по всему, безуспешно… пока… Да… Сейчас позову!..
Гайка вскочила из-за стола, надела панамку и побежала в сторону раскопа. Чип смотрел, как тяжело она переставляет ножки, обутые в тяжеленные армейские ботинки.
Эти ботинки тётушка позаимствовала на военной базе, пригрозив пришибленному начальнику-генералу гербовой бумагой с огромной печатью и грядущей и очень неприятной встречей чуть ли не с самим президентом. И заставила всех обуться — иначе ходить по раскалённому песку было невозможно.
А вот и она! Прямо-таки летит по песку, переставляя длинные крепкие ноги. И с каждым шагом задыхающаяся от жары Гаечка отстаёт всё сильнее и сильнее.
А уж на Дженкинса, ковыляющего вслед, обливающегося потом и не успевающего поправлять вечно сваливающиеся очки, просто жалко смотреть!
— Да? — рявкнула тётушка, стиснув телефонную трубку. — Да! Да!!! Разумеется да, а как же иначе!.. Раскопки идут, но немного затягиваются… Конечно найду!!!.. Я всегда нахожу то, что ищу, — пора бы вам об этом знать!.. А вот представьте себе! Да… Снимки давно готовы. Я перешлю их вам прямо сейчас!.. Конец связи.
И от души грохнула трубкой.
— Эти проклятые бюрократы от науки не дают ни копейки на экспедицию, но если уж экспедиция приносит результаты, они первые хотят наложить на них лапу, — тётушка грозно свела скулы. И подмигнула Чипу. — Но нас на мякине не проведёшь! Верно я говорю, мой храбрый путешественник?
Не дожидаясь ответа, она потрепала Чипа за уши и направилась к "штабной" палатке.
— Какая умная мышечка! — умилилась она, поравнявшись с Гайкой. — Ты уже ходишь в школу?
И зашагала дальше.
— Мисс Мэйплвуд! — голосил спешащий за ней Дженкинс. — Мисс Мэйплвуд! Подождите!
В руках он нёс гору бумаг. И, конечно же, выронил их, и рассыпал по песку, и долго ползал на коленях, подбирая.
Из палатки донёсся деловитый голосок Тамми. Белочка и здесь болтала по телефону, благо передвижная сотовая станция, связанная напрямую со спутником, работала бесплатно.
— Так… так… так… В рисовую кашу сахара добавлять меньше, а в пшеничную больше… Записала… А в кашу из овсюга? Понимаешь, Минни, мы в последнее время сильно потратились и теперь вынуждены экономить. Кстати, я присмотрела здесь чудесную панамку для твоего мужа…
Голос белочки стал тише, а потом и вовсе превратился в невнятное бормотание.
Компьютер Гаечки вдруг издал жутковатую мелодию, больше похожую на скрежет какого-то плохо смазанного механизма. Подскочившая мышка забарабанила пальчиками по клавиатуре.
— Это из корпорации "Титан", — сообщила она Чипу. — Требуется срочная консультация!.. Вечно они сами ничего не могут сделать…
Все заняты, подумал Чип. Все. Один я бездельничаю…
— …Командир! Командир!
Чип открыл глаза. Оказывается, он задремал под дробный стук клавиш.
Над ним навис Дейл. Чёрные очки делали его похожим на злобного робота из старого фантастического фильма.
— Командир, мы нашли потайной вход. Иди, помоги нам его открыть!
* * *
— Спи, маленький! Уже два часа пополудни, всем маленьким деткам пора спать!..
— Тётя, но я не маленький! — умоляюще пискнул из-под одеяла Чип.
— Конечно, мальчик мой, ты уже не маленький!.. Вон как вырос! Уже помогаешь тётушке. Только к раскопу больше не подходи — упадёшь, выпачкаешься, а то и оцарапаешься. И не поднимай тяжёлые каменные плиты — это работа для взрослых дядей!..
Чип обречённо вздохнул. Да если бы не помощь Спасателей (в основном, конечно, Рокфора), олухи-рабочие поднимали бы её до вечера! Только как объяснишь это тётушке!..
— Кстати, дядя Рик говорил мне утром, что ты шпионил за ним, — строго сказала тётя. — Это правда?
Чип так растерялся, что не нашёлся с ответом.
— Ты играл в сыщика? — подмигнула тётушка. — И что, выследил всех преступников? Ах ты мой шустренький!.. — и шутливо ущипнула его за нос. — Берегитесь, все злодеи мира, на охоту выходит знаменитый детектив Шерлок Чип! Тебе же нравятся приключения Шерлока Джонса?..
Командир Спасателей обмер. Под одеялом у него лежала припрятанная книга рассказов Ховарда Баскервиля.
Но тётушка, слава богу, ни о чём таком не догадывалась. Гладя Чипа по голове, она продолжала:
— Но даже самые прославленные сыщики мира должны спать после обеда. А чтобы тебе хорошо спалось, тётушка расскажет сказку…
Она загадочно посмотрела на Чипа, прислушалась к звукам, исходившим снаружи (в отдалении невнятно гомонили рабочие да совсем близко бубнил что-то себе под нос Владимир), пододвинула стул поближе к кровати и тихим голосом начала рассказ.
— Давным-давно, когда ещё не было на свете даже твоих пра-пра-пра-пра-прадедушки и пра-пра-пра-пра-прабабушки, жила на свете царица Клеопатра. Она правила Древним Египтом, самым большим и могущественным в те времена государством. Суровая и властная, она всегда добивалась своего; никто, никто-никто во всём царстве не осмеливался ей перечить.
А ещё царица Клеопатра очень любила золото. В её дворце всё было золотое: и стены, и потолок, и двери, и трон, и скамьи, на которых сидели чиновники, и статуи, и парадная лестница. Даже травинки, что росли в золотой оранжерее, — и те были искусно сделаны из золота. Золотом полнилась её огромная сокровищница, находящаяся в подвалах её дворца и запертая на семь золотых дверей, золотые ключи от которых царица всегда носила с собой… Ой! Что это?!
Колено тётушки упёрлось прямо в угол корешка книги, спрятанной Чипом под одеялом.
— А-а-а… это мой… это мой… пистолет! — с грехом пополам нашёлся командир. — Если злодеи придут сюда, я их всех перебью! — воскликнул он как можно беззаботнее.
Тётушка умильно улыбнулась.
— Да ты мой герой! Но слушай дальше!..
Особым указом царица Клеопатра обязала своих подданных отдать всё золото, которым они владели, ей. Ослушникам грозили страшные пытки и бесславная смерть в зубах нильских крокодилов. Так что мало кто противился этому указу…
Однажды царица Клеопатра проснулась в дурном настроении. Она бродила по дворцу, кричала на слуг, а одного даже приказала казнить ни за что! Роскошный золотой трон казался ей уродливой глыбой, великолепные ковры, сотканные из белых, жёлтых и красных золотых нитей, — грязными половыми тряпками, изумительной красоты золотые растения — жуткими и отвратительными корягами. Наконец, она спустилась в сокровищницу, отперла все семь дверей и остановилась на пороге.
"Разве это богатство?" — пробормотала она. И закричала, распалившись в страшном гневе. — "Разве это богатство?!! Это гроши, жалкие гроши!!! Я, великая царица, владыка половины мира, беднее, чем последний нищий!"
Перепуганные слуги позвали визиря — самого главного из царских чиновников. Старый визирь, служивший верой и правдой ещё отцу царицы и даже заставший времена отца его отца, спотыкаясь, прибежал на зов.
"Что тебе угодно, владычица?" — спросил он. — "Неужели тебе мало золота?"
"Мало!" — отрезала царица. — "Мне нужно больше! Много больше! Мне нужно всё золото мира!!!"
Визирь вздрогнул. Он прекрасно знал, что царица всегда добивается своего, равно как и имел понятие, какими способами она этого добивается…
"Но…" — пробормотал он дрожащим голосом. — "Но… Повелительница! Тебе принадлежит всё золото нашей страны. Неужели тебе этого мало?"
"Мало!!!" — страшным голосом ответила царица. — "Мне нужно всё золото, которым владеют звери всего мира! Мне нужно всё золото, которым владеют люди всего мира! Я хочу всё золото, и я его получу!!!"
"Но, повелительница!.." — лепетал обезумевший от ужаса визирь, но царица его не слушала.
"Я хочу всё золото, что есть на свете!" — вскричала она. — "И я его получу! Любой ценой!!!"
"Но что вы будете с ним делать, о владычица?"
И царица ответила с ледяным спокойствием:
"Я заберу его с собой в загробный мир. И, со всем этим богатством, стану там равной богам".
Визирь так и обмер, услышав страшное богохульство. Ведь любому египтянину было известно, что смертному никогда не стать вровень с богами.
И тут посреди гигантского подвала вспыхнул свет, и прямо из воздуха появились пять странных фигур. Они не походили ни на зверей, ни на людей; тела их были покрыты чешуёй, сверкающей так ярко, что было больно глазам, а в руках они сжимали золотые мечи. Сомкнув строй, они подошли к царице и тотчас взяли её в кольцо.
"Кто вы?" — спросила Клеопатра.
"Мы — золотые демоны, слуги солнечного бога Реха. Это ты возжелала стать ровней бессмертным богам?"
Царица смутилась. Ведь одно дело — кричать на своих слуг, и совсем другое — держать ответ перед высшими судьями.
"Не отпирайся!" — рявкнули демоны. — "Мы всё слышали. И теперь ты пойдёшь с нами!"
"Куда?" — спросила притихшая царица.
"Туда, куда ты хотела унести своё золото. В загробный мир!"
Снова вспыхнул свет, да так ярко, что у старого визиря, который после появления демонов спрятался за большой сундук, потом долго болели глаза. Когда же он снова получил способность видеть, то с ужасом обнаружил, что сокровищница опустела.
Египетское царство было разорено. И через три года рухнуло под напором диких кочевников с севера…
— Вот такая история, — закончила тётушка свой рассказ. — Хотя, на самом деле это всего лишь страшноватая сказка. На самом деле всё проще и скучнее: жила на свете царица Клеопатра, правила своим царством, как умела (а умела она не очень…), а потом умерла и была похоронена вместе со своим золотом. Долгое время её гробницу не могли найти, потому что искали не там, где надо, а теперь… — тётушка выпрямилась, — …теперь одна старая учёная и один юный бурундук-непоседа отправляются на поиски приключений! Ты же любишь приключения, мой мальчик! Но сначала — поспи!..
— Тётя, — задал наконец Чип давно мучивший его вопрос, — а золото нашли?
* * *
— Нифига! — Рокфор с досадой рубанул рукой воздух. — Ни копеечки! Ни вот такусенькой крошечки!
Гаечка подошла к силачу и тихонько положила ему ручку на плечо.
— Ничего страшного, Рокки! Не нашли сегодня — найдём завтра. Отрицательный результат в науке — тоже результат!
Рокфор вздохнул. Растрепал мышке волосы, погладил её по ушкам. Улыбнулся и ткнул пальцем в её розовый носик.
— Вот это — наша Гайка! — провозгласил он. — Никогда не унывает!
Мышка-изобретательница действительно никогда не унывала. Хорошо ли, плохо ли шли дела — она всегда сияла маленьким задорным солнышком, освещая всё вокруг своей милой улыбкой.
Чип, напротив, пребывал в наимрачнейшем расположении духа…
…Сегодня после обеда выяснилось, что у экспедиции вот-вот кончатся соль и крупа. Ахмед раскочегарил один из вертолётов, маленький и уже изрядно потрёпанный "Титан Грэссхоппер", и отправился в Эль-Харг делать закупки.
Вместе с ним улетел Дрекслер. Сказал, что ему срочно нужно побывать в городе. Но не сказал, зачем.
— А может, у него кончились карты памяти?.. — осторожно предположил Дейл.
Чип не ответил. Он мерил шагами пространство между палатками, отмахивался от увещеваний Тамми и на все вопросы Дейла лишь бурчал:
— Не знаю!..
Под вечер вертолёт вернулся. Едва он коснулся земли, как из него выскочил Дрекслер и пулей метнулся куда-то за палатки. Чип сорвался с места, едва не сбив с ног Дейла.
Оказалось, что кинопродюсер бегал в туалет.
— Мне это не нравится… — бормотал Чип, возвращаясь к друзьям. — Мне это очень не нравится!..
…Сейчас Дрекслер, по своему обыкновению, бродил неподалёку, вооружившись камерой. Чип исподлобья глядел на него. И продолжал бурчать себе под нос:
— Что он задумал?.. Ох, не нравится мне всё это…
И тут на его плечо легла чья-то крепкая ладонь.
— Не парься, командир! — произнёс хорошо знакомый голос. — Если враг неподалёку, он рано или поздно себя проявит. Уж поверь старому солдату!
Конечно, это был Дейл. Он снова надел свою военную форму.
А ещё он взял гитару.
Гитара была старая, ободранная, видавшая виды. На деке красовалась фотография канадской кантри-звезды Гвендолин Дипфорест; лет пять назад Дейл просто помирал по её незатейливым песенкам. Гриф украшали красные пятна от острого соуса.
Красноносый присел прямо на песок. Примостил на коленях гитару, тренькнул, покрутил колки.
— Расслабься, командир, — умиротворённо сказал он. — Забудь о борьбе с преступностью. Послушай музыку!
И заиграл.
— Пианино не потащишь на плечах,
Скрипка сырости и тряски не снесёт,
Не поднять орган по Нилу на плотах,
Чтоб играть среди тропических болот.
А меня ты в вещевой впихнёшь мешок,
Словно ложку, плошку, кофе и бекон, —
И когда усталый полк собьётся с ног,
Отстающих подбодрит мой мерный звон (12).
Гаечка присела рядом, подпёрла тонкой ручкой очаровательную головку и смолкла, прислушиваясь. Тамми перестала болтать по телефону и подошла поближе, стараясь не пропустить ни звука, ни слова песни. Угрюмая физиономия Владимира просветлела; русский шевелил губами, припоминая текст. Ахмед растянул губы в широченной улыбке. Даже рабочие перестали болтать между собой, и приблизились к Дейлу, и застыли, разинув рты.
Темнело. Наступала долгожданная прохлада. На барханы ложились длинные тени, медленно наползали на притихший лагерь археологов. На быстро темнеющем небе проступали лёгкие облачка.
— Перед боем, ночью, в час, когда пора
Бога звать или писать письмо домой,
"Стрампти-тампти" повторяет до утра:
"Держись, дружок, рискуй, пока живой!"
Подошла тётушка. Прислушалась, нахмурилась, поджала губы.
— А неплохо играет!.. — произнесла она. — Хотя казалось бы — такой хулиган…
Лихой проигрыш — и голос Дейла окреп.
— Я мечты опора, я чудес пророк,
Я за всё, чему на свете не бывать;
Если ж чудо совершится, дай мне срок
Перестроиться — и в путь ступай опять.
Командир, что пригорюнился? Не вешай нос! Мы всё равно победим!!!
Чип хмыкнул, скривившись:
— Ему легко говорить… Певец наш…
— Чип, потише! — шикнула на него Гайка. — Такая хорошая песня!..
Командир резко поднялся на ноги и зашагал прочь. Возле самого раскопа остановился, сорвал шляпу, яростно заскрёб голову.
— Не нравится мне всё это, ох не нравится!.. — прошептал он. — Чтоб мне провалиться на этом месте!..
И в сердцах топнул ногой.
И провалился.
(10) "Я люблю Египет" (англ.).
(11) "Херемхебет правит" (англ.).
(12) Стихотворение Дж. Р. Киплинга "Песня банджо" в переводе А. Сергеева.
Да, каша у тетушки знатная, что творит :)
Просто я привык, что почти все отзывы на мои произведения поступают от Gazero.